Нашла новый кусочек истории
https://www.academia.edu/42947321/Лидия_Николаевна_УЛЬРИХ
Радует, что потихоньку белых пятен становится все меньше.
Портрет Л.Н.Ульрих (дочери Л.Н. Ульрих-Снежковой).
Элеонора Шафранская
«Старик Державин…» Ушедшие филологи, наши учителя:Сборник научных статей / Сост. и ред. Э.Ф. Шафранская. — СПб.:Свое издательство, 2020. — 348 с.ISBN 978-5-4386-1875-1
"Однажды в интернете увидела работы художницы Джанны Тутунджан. Смутно стала вспоминать, где я слышала эту фамилию, начала искать информацию о художнице: о родителях толь-ко — армянский папа, дворянских кровей мама, от нее дочка унаследовала интеллигентность и аристократизм (так написано во всех интернет-публикациях о Джанне). Ни имен, ни фамилий.А Джанна родилась в Москве, в Сивцевом Вражке. Училась в Суриковском училище. Но от кого же я о ней слышала?
Осенило: в Ташкенте, от моей кафедральной коллеги более тридцати лет назад. Она говорила немногосложно, отдельными репликами — о своей дочери-художнице в далекой Вологде! Это Лидия Николаевна Ульрих, преподававшая в вузе литературу (сначала в Ташкентском пединституте имени Низами, потом — в Узбекском республиканском педагогическом институте русского языка и литературы), — она и есть мама Джанны Тутунджан. Списалась с музеем в Вологде — там подтвердили: «Вы абсолютно правы — речь идет о Джанне Таджа-товне Тутунджан. Лидия Николаевна — ее мама». И ведь как они похожи.Когда-то Лидия Николаевна подарила мне книжки по фольклору: это сборник новин 1937-го и учебник по фольклору 1939 г. издания. Это памятники фейковой науке — о ней ведь тоже надо знать студентам. Лидия Николаевна принимала участие в экспедициях 20-х годов с фольклористами — братьями Соколовыми. И она между делом иногда об этом рассказывала. Помню, она пришла ко мне на лекцию, тема — народная драма. Я там вещала про «Царя Максимилиана» и «Лодку». Когда мы остались вдвоем, ЛН рассказала, что воочию видела эти народные спектакли. Воспоминания об этом я даже включила в свой учебник. «Участник одной из фольклорных экспедиций на Русский Север в 20-х гг. XX в. под руководством фольклористов Б.М. и Ю.М. Соколовых, литературовед Л.Н. Ульрих была очевидцем постановки пьесы “Лодка”: в избе, по ее рассказам, вдоль трех стен на лавках сидят зрители, на свободной стене вывешен, закрепленный под потолком, большой кусок голубой ткани, внизу сидят на корточках два человека и колышут эту материю — декорация означала реку; в центре избы мелом был вычерчен эллипс, по контуру которого также на корточках сидят мужчины, размахивая руками, — плывущая лодка; в центре “лодки” расхаживают атаман и есаул и ведут диалог» (Шафранская 2020: 280). Литературные пристрастия ЛН — Горький и Гладков (см.список литературы), мне это было не очень интересно. (К слову, в РГАЛИ хранятся письма Л.Н. Ульрих Федору Гладкову.)Но сама личность ЛН меня завораживала. С восхищением смотрела, как она держится, одевается, ходит. Высокая, стройная, безупречно одетая и причесанная, помню деталь: из портфеля достает белый наглаженный носовой платочек. Ходили слухи, что в юности она была наездницей.Помню, на кафедру попала стажироваться малообразованная барышня, должна была вести у ЛН практические занятия. И опоздала. ЛН ей высказала: вы преподаватель вуза,вы достаточно зарабатываете, чтобы взять такси и приехать вовремя. (Насчет «достаточно» ЛН явно заблуждалась, но каков подход к делу!)У нас, кафедральных, было принято собираться на дни рождения или по другим поводам — по домам. Часто приглашала нас Марина Сергеевна Константинова, в далеком прошлом аспирантка ЛН и наша коллега, тоже уже немолодая дама. И вот приходит ЛН, только что из кинотеатра, посмотрев «Вокзал для двоих». Рассказывает сцену «Сама-сама», где Михалков торопит Гурченко расстегнуть побыстрее блузку. Это было эстетическим шоком — услышать от восьмидесятилетней сухопарой правильной дамы такую фривольность. В общем, ЛН оказалась земной и игривой. То были времена читательского голода (перестройка еще не пришла). Самиздат то читали, но прятали. А в открытую —только «Новый мир». И ЛН, преподававшая своего Горького, по собственной инициативе, вне расписания, вне учебного времени собирала огромные аудитории студентов — обсуждала с ними журнальные новинки на «литературных пятницах». Я туда тоже раз попала. Это был айтматовский «Буранный полустанок». Витальность ЛН меня потрясала. Всех интриговала ее фамилия — Ульрих. Не родственница ли наша ЛН сталинского приспешника? Как она оказалась в Ташкенте? Но мы так ничего и не узнали. ЛН ни с кем не откровенничала, никому не жаловалась. Ходили слухи, что она давно защитила бы докторскую,если бы не… Но тогда такие тонкости меня не интересовали — не запомнила. Однако сейчас, роясь в каталожных карточках,увидела изданный автореферат ее докторской диссертации (Ульрих 1968а): страсти в тогдашней научной среде были не менее горячими, чем ныне. Видимо, и фамилия сыграла свою роль. С другой стороны, сегодня узнаю, что Л.Н. Ульрих происходит из знатного московского дворянского рода. Скорее всего, в Ташкенте они вместе с мужем спасались подальше от центра: ее отца, Николая Николаевича Ульриха, в 1937 арестовали и расстреляли. Ее брат, тоже Николай Николаевич Ульрих,был ученым агрономом, в 30-е возглавлял одну из лабораторий при НИИ сельского хозяйства. Арестован в 1938 г. в доме № 5 по Каляевской улице. Этот дом вошел в сталинский мартиролог как один из самых «расстрельных» московских домов, окрещенный «Домом вдов». Брат провел в лагерях шестнадцать лет. (Впоследствии стал академиком.) Сталинские репрессии катком прошлись по семье ЛН. Так что молва вокруг фамилии нашей ЛН и ее родстве со сталинским палачом оказалась чистейшим наветом. ЛН родилась в 1906 г. А вот с датой смерти были трудности. Интернет «вспоминает» ее родителей, брата, дочь, знаменитых внуков и правнуков, а о ней молчит. Зато поиск принес результат: в нашей беседе И.А. Островская (одни из авторов этого сборника) вспомнила, что виделась с ЛН в Москве в год своей защиты, и даже накануне смерти ЛН — в 1988 г. (Неожиданно узнала даже такую подробность: вечером, за несколько часов до своего ухода, ЛН смотрела в театре имени Моссовета спектакль «Преступление и наказание».) Упокоилась Л.Н. Ульрих в Москве, на Ваганьковском кладбище.Когда ЛН решила оставить преподавание, позвала меня к себе домой, приготовила целую полку книг на выбор, хоть всю. Что-то я взяла, но теперь со мной только пара книжек, зато чрезвычайно редких. Потому довольно часто и не вольно о ней вспоминаю.Потом она уехала в Москву, где у нее тоже было свое жилье. Через короткое время после отъезда пришла весть: умерла. Мы собрались помянуть ее у М.С. Константиновой, которой и пришла печальная весть вместе с рассказом, как это случилось: ЛН вечером прибрала в доме, помыла посуду, все сложила, легла. Умерла. Чисто, аккуратно, правильно.